Вечером позвонил Саша. – Ну что, Пельмень, есть инфа – Страча вскрылась, на выходные нужно ехать. Собирайся.
Страча – река на севере Беларуси. Из-за уникального рельефа, где протекает она первые пятьдесят километров, из-за высоких холмов, складок местности и больших камней, раскиданных по руслу, в период весеннего паводка Страча имеет характер буйный и норовистый. По большой воде здесь образуется масса естественных препятствий, есть два небольших порога – настоящий рай для туриста-водника. В наших краях собратья по веслу не избалованы наличием близко доступных горных рек, а эта – вполне себе компромиссный вариант для весенних водных тренировок. Поэтому каждую весну наша компания гоняет на Страчу с целью поймать здесь паводок и насладиться водным походом.
Список снаряги отпечатан в мозгу по пунктам: драйбэг/рюкзак, спальник, коврик, одежда на воду, одежда сухая, КЛМН (кружка, ложка, миска, нож), личная гигиена, аптечка, зажигалка, фонарик. Расписали общее снаряжение – байдарки, спасики, палатки, котлы, топоры. Сашка главный по еде и по питью. У водников есть обычай: в больших походах завхоз, ответственный за пайку должен строго регламентировать закупку и расход. Так, чтобы народ с голоду не помер, но и чтобы лишнего не таскать на своем горбу (еда по весу распределяется по всей команде на пеших переходах). И если на последнем обеде остаются лишние продукты – все сваливается в один котел и со слезами радости и благодарности скармливается завхозу. В Алтае Сашку накормили манной кашей с лавровым листом и горчицей. С тех пор у парня отработался редкий навык интуитивно угадывать аппетиты и способности команды потреблять килокалории.
Ранним пасмурным утром подъезжаю к условленному месту на выезде из города. – Привет, Пельмень! Трое энтузиастов – Серега, Андрей, Леха своими лихими физиономиями заметно контрастируют с серыми панельными застройками. Сразу накрывает волной какого-то школьного задора, как будто сейчас сваливаем с последнего урока и бежим на карьер головастиков ловить. Ждем десять минут – подтягиваются остальные. Нас восемь. На легковушке и микроавтобусе с прицепом стартуем в сторону Мяделя.
2,5 часа езды пролетают настолько незаметно, что мышцы лица начинают болеть от постоянного ржача. Подъезжаем к реке. Народ выскакивает из машин, спускается проверить уровень воды. Судя по отметкам на мосту, паводок в этом году выдался на славу. Снега было много, тает быстро, чем больше воды – тем мощнее течение, а значит можно ожидать динамичный сплав, слалом с прижимами, завалами, бульками, а если повезет, то некоторым и купальный сезон удастся открыть пораньше. Микроавтобус, предварительно разгрузив, перегоняем на точку финиша, возвращаемся на легковушке, оставляем её на старте. Легкий перекус, переоблачение в водное снаряжение, судна спускаются на воду, и вот наступает собственно то, ради чего задвинуты все рутинные дела и визиты к тёте Гале – СПЛАВ.
Байдарка изящной форелью скользит по глади, легкие всплески от весел, мышцы радостно разминаются, журчит вода за бортом, шелестит ветер в зарослях травы и … через 30 минут надоело. В верховьях своих, там, где Страча начинается из озера Швакшты, русло проходит по равнинной заболоченной местности. Интерьер не радует разнообразием. Извилистой змейкой речка однообразно петляет в камышах, изредка попадаются перелески, разливы. Нечастым развлечением можно обнаружить тушку дохлого кабана отправившегося в Вальхаллу, то ли из-за мимолетного знакомства с представителем верхней ступени пищевой цепочки, то ли по причине жестких морозов и ограниченной кормовой базы. Первый день на Страче – он как бы разминочный. Это очень полезно когда в команде есть один или несколько чайников. Сегодня у меня как раз такой случай. На месте матроса, спереди, сидит у меня мальчик Славик. Ну как мальчик, – мускулистый крепыш, сажень в плечах, у парня непреодолимое желание то ли весло сломать, то ли всю воду выгрести из под байдарки. Предварительный инструктаж особых плодов не дал и пара моих замечаний, мол, не спеши, давай не будем отрываться – тоже не осели в памяти матроса. Поэтому я даю Славику возможность реализовать свою физическую гиперактивность, а также ускоряю приближение катарсиса легкими ненавязчивыми табанами. Спустя несколько часов такой кардионагрузки Вячеслав стал гораздо спокойнее и более внимательным к моим рекомендациям.
Постепенно болотный пейзаж сменяется лесным. Больше деревьев, как следствие – больше завалов. Стволы, перегородившие русло, условно разделяем на две категории: можно преодолеть с разгона, притопив его байдаркой, либо нужно протягивать байдарку над (под) стволом. Во втором случае скорость не нужна вообще. Двигаемся аккуратно, медленно, придерживаемся ручками за дерево. Несколько раз, занеся байдарку наполовину на лежавший чуть выше воды ствол, я вылажу со своего места, аккуратно ступаю на скользкую древесину и проталкиваю лодку вперед. Пластиковые байдарки в этом смысле на порядок удобнее ПВХ – не боишься порваться, улучшенная проходимость.
Довольно часто встречаем бобровые хатки – сложенные из палок конусообразные архитектурные сооружения. Некоторые из них таких размеров, что и хатками их не назовешь, целые общежития боброво-семейного типа. Честно говоря, я этих грызунов уважаю, но полюбить не могу. Однажды сплавлялся я из Птичи в Свислочь по речушке Титовка. Шел один. Из-за бобровых плотин речка сначала резко идет в разлив, а потом за плотиной вода почти исчезает – мелкий ручей. Прёшь на себе байду километр, пока не появится приемлемый уровень воды, сплавляешься до следующей плотины и снова меняешься с лодкой местами. В итоге убил целый день, вымотался как цуцик, ночевал в болоте. Спасибо бобрам. Они не виноваты. Но все равно спасибо.
И вот мы приближаемся к точке нашей первой ночевки. По правому берегу – оборудованная стоянка. Для причала сколочен деревянный настил, на берегу беседка-навес со столом и скамейками, очагом служит диск от трактора “Беларус”. Чалимся к берегу, разгружаем лодки и выносим их на берег, начинаем оборудовать лагерь. Ребята подобрались толковые, знают – кто что должен делать. Нарубить дрова – 2 человека, поставить палатки – 2 человека, развести костер, набрать воды повесить котлы 1 человек, готовить еду – 1 человек, то-сё – 2 человека. Славик сначала пытался расчехлить свой рюкзак и заняться внеочередной инвентаризацией. Но бесполезное сие занятие было моментально пресечено группой старших товарищей и, оценив физические данные отрока, направили его помощником старшего лесоруба Коляна. Предварительно проведя инструктаж и опись общего количества пальцев, рук и ног у обоих. Работа закипела, и буквально через полчаса кипение передалось котлам над пылающим костром, а народ смог переодеться в сухое, благоустроить места ночлега. Ну и полетели шуточки в сторону завхоза – мол, не пора ли нам… а то ведь с утра никак… а трезвый матрос страшнее капитана.
Сашка отрывается от кулинарии, приготавливает какую-то бодяжку из спирта. Металлические рюмки, костерок, уютное бульканье котелков, кусочки зажаренного сала на хлебе, как-то все само собой обрастает уютом и обстоятельностью. И уже не такими резкими становятся движения, и потеплело внутри и темнота выходит из-за окружающих сосен и почтительно останавливается на границе отблесков пламени и ждет спектакля.
Спектакль не особо долго заставляет себя ждать. Ребята у нас в команде добрые, но творческие. Оттого бОльшая часть шуточных пассажей и страшных историй предназначена для ушей абитуриента Славика, просто как ритуальная игра какая-то. Так Сережа, с серьезнейшим видом расспрашивает юношу об интересах его жизненных: ага, закончил филфак в педе, занимался танцами, потом пошел работать к папке в компанию манагером. А что так? Государство в тебя вкладывало бюджетные деньги, стране не хватает педагогов, страна обделена кадрами, особенно периферия… Включается Андрюха, неподдельно цитируя шукшинский монолог с нарастающей интонацией:
…Страна производит электричество, паровозы, миллионы тонн чугуна. Люди напрягают все силы, люди буквально падают от напряжения, люди начинают даже заикаться от напряжения, покрываются морщинами на крайнем Севере и вынуждены вставлять себе золотые зубы. А как же иначе?! Нужно! Но в это же самое время находятся люди, которые из всех достижений человечества облюбовали себе место в папкиной компании! Вот как! Славно, славно….
Славик не понимает чего от него хотят, немного набычивает лоб – а вам чего? Где хочу там и работаю… Ладно, – не унимается Сережа – ну хоть танцор из тебя получше, чем педагог? Показал бы товарищам по походу свои успехи в хореографии, да ладно нам, капитану своему продемонстрируй что ты чего-то стоишь! Правда, Пельмень? Вам же завтра сражаться со стихией, а вдруг сгинешь, каким мы тебя запомним, а? Нам не нужно чего-то из ряда вон, так, несколько бризе, батманов, парочку фляков в конце концов. Давай, родной, просим-просим, (обращаясь к остальным) давайте поддержим артиста аплодисментами. – Да не буду я танцевать, еще больше насупился Славик. “Зрители” сидят с опущенными головами и потихонечку пырскают смешинками. – Да ну вас, улыбается Славик, лучше расскажите, чего завтра ожидать, какие будут сложности на воде?
– Сложного нет ничего, слушай капитана, быстро и четко выполняй команды, держи равновесие и постарайся не выпасть из байдарки. Вот и вся наука.
Сашка раскладывает по тарелкам дымящуюся гречку с тушенкой. Аромат такой, что вся природа замирает и принюхивается. Некоторое время слышно лишь мерное постукивание ложек. Горячий травяной чай с конфетами. Кто-то достал гитару и маленький наш островок света и тепла наполнился песнями, простыми и безыскусными, под стать окружающему тоннелю реальности.
Утро началось со звуков топора и возни у костра. Народ выползал из палаток и после утреннего моциона приступал к поглощению завтрака, переодеванию в водную одежду, сворачиванию лагеря. Тщательно убираем за собой территорию, грузимся в байдарки.
***
На воду стали в десять утра. Давнее наблюдение – не зависимо от того во сколько встали или откуда приехали – на воду становимся в десять, странный временной парадокс. Отчаливаем, пошли.
Характер реки заметно меняется. Идем по заповеднику. Болотных разливов уже почти не встречается. Берега становятся крутыми и дремучими. Старый еловый лес, поросший мхом, убеждает тебя в реальности фольклорных персонажей – Баба Яга и Леший с Водяным наблюдают где-то со спины.
Как-то очень торжественно из-за холмов и остроконечных деревьев в клубах утреннего тумана выкатывается солнце. Увеличивается скорость потока, появляются несложные препятствия, перекатики. Показываю Матросу своему как эффективно перемещаться по струе, в чем заключается его работа как двигателя и вытягивателя. Репетируем траверсы и чалки. Через пару часов начинаются завалы с мощной подпирающей струей. Думаем быстро, движемся еще быстрее. Вода отличная, есть скорость, отрабатывать препятствия – одно удовольствие. С разгона пролетаем над притопленными березами, проходим по журчащему шкуродеру. Из-за угла вижу висящее в метре над водой бревно, выходим на большой радиус, выигрываем пару секунд, успеваем сориентироваться, проход слева, береги голову, скинул скорость, придерживаясь, проползли, предупредили задних. Еще завал – не вижу но слышу по шуму воды, издалека пытаюсь сориентироваться, отгребаю назад табанами, нет прохода… Есть что-то слева, но там резкий траверс под струей не реально уйти от прижима. – Слава! Чалка на правый берег. Нахожу сомнительный улов перед самым завалом, выношу нос на берег, ору на матроса, чтоб шевелился и вытаскивал нас. Отработали, вытянули судно на берег. Кричу Коляну с Андреем – обнос!! Но Колян у нас – Дартаньян, ведет себя так, будто на него взирает батальон половозрелых красавиц. Смело и решительно зарубается в завал, не успевает уйти от прижима, вываливается в воду, байдарку закручивает под бревно. Колян молодчинка, выныривает с веслом, чем непомерно горд, выбрасывает его на берег, пробует вытянуть байду из под завала. Из-за поворота появляется Андрей. Быстро оценивает обстановку и почему-то решает идти Коляну на помощь. Повторяет маневр с точностью до микрона и с таким же исходом. Особой опасности на этом завале нет и меня весь этот балаган привел в развесёлое настроение, согнувшись пополам, валяюсь на берегу и задыхаюсь от хохота. Но долго ржать нельзя, помогаем вытянуть байдарки, слить воду, обносим завал. Возвращаемся, наблюдаем картину, как двое водолазов просушиваясь, с энтузиазмом расписывают подошедшим экипажам всю прелесть дайвинга и подводной съемки друг друга из-под завала. Отдохнули, покурили, обнесли завал, стали на воду, пошли дальше. Входим в глубокий каньон. Высоко слева есть сколоченный из досок мостик и смотровая площадка. Вылазим на сушу на левый берег, по крутому склону поднимаемся на площадку. Отсюда открывается живописный вид на долину реки, пока что незамаскированный кронами деревьев. Небольшая фотосессия и наш отряд направляется на прогулку к местным достопримечательностям – Озовая гряда, озеро Мертвое, озеро Глубелька. Мертвое – озеро ледникового типа – находится в глубокой котловине практически идеального радиуса. Рыбы здесь почти нет, флора с фауной не особо уживается с сероводородом, коего здесь в избытке. Нет здесь ни ветра, ни какого – либо движения вообще. Есть одна только беседка на берегу, в которой я однажды ночью во время летнего визита пережил глубокий мистический опыт. Поэтому я сейчас с некоторой ревностью наблюдаю за тем, как пара моих соплеменников с визгами и улюлюканьем прыгают по краю “живого” берега, раскачивая ковер из трясины, вызывая антропогенные вибрации в этом пустом внепространственном портале.
Вволю нагулявшись, напрыгавшись и набегавшись, спускаемся к нашим байдаркам. Миновав несколько поворотов, выходим на обширную поляну с несколькими оборудованными местами для отдыха. Мостики, беседки, деревянные скульптуры. Здесь решаем остановиться на перекус.
Достаем нарезанные заранее бутерброды, греем чай на газовой горелке.
Волшебная комбинация яркого солнца, снега на поляне и взрывной энергии от потребленной пищи приводит всех в детский восторг. Завязывается короткая перестрелка в снежки, Колян попадает мне в глаз, я попадаю Лехе в ухо, Леха кому-то за шиворот и так далее. Когда эстафета возвращается опять к Коляну – решаем, что баланс достигнут, пора двигаться дальше.
Пройдя несколько неживописных поворотов, река снова зажимается каньоном. Скорость движения увеличивается значительно. Под водой угадываются мощные камни-обливняки с белыми барашками пены ниже по течению. Дистанция между лодками увеличивается, уже не успеваем предупреждать друг друга, идем на автомате. Слалом между камнями, прыжок через бревно, обходим завал, жмемся к берегу. Вижу, как Коля мастерски вырулил из-за поваленного дерева и вышел на затяжную шеверу, заканчивающуюся небольшим порогом перед мостом, в деревне Ольшево. Порог этот объезжен нами неоднократно в ранние сплавы, поэтому выходим на него без предварительного осмотра. Я успеваю проинструктировать своего матроса, Славик стал очень внимательным и сосредоточенным – это хорошо, не успеет испугаться. Виляя по шевере, выставляемся по центру русла. Синхронно работаем веслами, короткий и мощный разгон, выходим к кромке, за которой вода обрывается. В этом году здесь хорошая бочка с небольшими валами. Судно влетает как раз посредине валов, матрос получает парочку закономерных ведер воды в широко открытые глаза, красиво проносимся под мостом. Здесь на страховке нас уже ждут несколько экипажей. – Круто! – орет Славик, – О тож, мудро отвечает ему Леха, все со счастьем и пониманием смотрят друг на друга и гогочут. За нами прыгают еще два экипажа, мы ждем, страхуем, по необходимости вычерпываем воду из байдарок. Короткая передышка, продолжаем движение.
Снова идем в струе, с нарастающей скоростью. Впереди “обновка” этого сезона, раньше ее не было – огромная поваленная ёлка с острыми торчащими во все стороны сучьями. Снижаем скорость, передаю Славику сучкоруб/мачете. Медленно подходим к ёлке, удерживаю байдарку перпендикулярно стволу, фиксируюсь к одному из больших суков. Слава в это время прорубает проход сучкорубом. Я кричу задним экипажам, чтоб ждали. Ждут, купаться больше никто не хочет, обносить по суше лениво – уж больно неудобные берега. Худо-бедно мой матрос проделал узенький проходик, по которому мы протиснулись, а за нами и все остальные. Выходим на берег передохнуть. В Сашке проснулась обезьяна, не очень далеко запрятанная, и он полез на заваленную ёлку, вроде бы улучшить проход. Внезапно видим стремительно приближающуюся чужую трехместную байдарку “Салют” с (о, ужас) тремя организмами внутри. Течение быстрое, байдарка неповоротливая, глаза у ребят вылазят из орбит, в попытке быстро найти решение. Сашка кричит им, сидя на стволе и указывая в направлении прохода, до которого он не дополз метра два. Но салютовцы понимают информацию по-своему и валят прямо под Сашку. Старый штопаный “Салют” утыкается носом в ветки, корму заносит течением, лодку ставит лагом, параллельно стволу ёлки и соответственно поперек течения. Мощный напор воду бьёт в борт, переливается через верх и в считанные секунды наклоняет и топит судно. Ребята с очень грустными лицами выпадают из байдарки. Мы дружно бросаемся на помощь – кто ребят из воды вытягивать, кто вещи по реке собирать. “Салют” плотно закатался под завал и там исчез под водой.
Примерно час доставали судно из-под завала. Достали с обратной стороны, так, как мощная струя не позволяла двигаться против течения. Салютовцы, остались сушиться, зашиваться и, наверное, уже и ночевать рядом с елкой-палкой, а мы повеселевшие и отдохнувшие ринулись дальше в бой.
Еще несколько интересных препятствий, пара часов динамичной работы и река стала более покладистой. Мы приближались к выходу из лесного массива, и к месту своей второй ночевки. Лагерь разбили на самой кромке леса, на просторной полянке, сход к реке здесь обозначен кабаньими лежками. После выполнения всех необходимо-достаточных операций по благоустройству и откорму, уставшая но счастливая общественность вспомнила про новичка Вячеслава.
– А что, юноша, – начал издалека дипломатичный Коля. – Чтишь ли ты кодекс спортсмена-водника и уважаешь ли ты древние традиции? Ты сегодня получил крещение водой и веслом, настала пора тебя официально принять в наши ряды. Думаю, что достоин? – обращаясь к нам.
– Да-да, конечно-конечно – одобрительно закивал народ – достоин-предостоин!
Сказано – сделано. Улыбающегося неофита вывели в центр поляны, Колян с веслом наперевес на манер меча начал производить ритуальные пассы и замогильным голосом читать текст посвящения: “…В водники посвящается раб божий…” Славик наигранно, но торжественно с достоинством повторяет полагающиеся ему фразы: “Торжественно клянусь! Любить отца моржа и мать моржиху…” Колян закончил речь, попеременно коснувшись веслом левого, правого плеча и лба юноши: ” Во имя отца, и сына, и святаго духа – Аминь!” Новенькому поднесли стопарь спирту, который он лихо запрокинул, а неожиданно подскочивший сзади Андрюха с другим веслом врезал со всей дури лопастью по мускулистым Славкиным ягодицам, обозначив этим конец церемонии. Славка взвыл и бросился вприпрыжку за наглецом, но Андрей, предвидя такую реакцию, моментально растворился в кустах. Все принялись обнимать и поздравлять новоиспеченного водника.
Кульминация торжественного ужина осталась позади, кто-то расселся у костра потрещать “за жизнь” под приятно выпить/закусить, кто-то занялся бытовыми вопросами, Андрей вернулся из леса волоча за собой поваленную сосну и занялся дровами, я решил прогуляться и побыть сам с собою.
По направлению течения реки, там, где кончился лес открывается большое поле, за ним болото. Выхожу на краешек большой пустоши. Ветра нет, птицы не поют, деревья не растут. Весна еще только-только начинается, из запахов отчетливо чувствуется лишь запах талой воды. Присаживаюсь на пригорок. Передо мной картинно расплывается оранжевый закат. Солнце собирается сваливаться за кромку леса, виднеющуюся вдалеке. Подтягиваю под себя скрещенные ноги, расслабляю плечи, выравниваю спину, щелкает самодельный “выключатель” во мне, привычный поток мыслей и чувств вытесняется в сторону и вниз, наблюдаю его в виде закручивающейся спирали, затем в виде точки. Точка эта дрожит, рассыпается сухим песком, исчезает и сам наблюдатель. Ничего не остается внутри. Пустота – ни звуков, ни тактильных ощущений, ни времени. Холодной пустой формой на краю пустоши находится то, чем раньше был я, Пельмень.
Небольшая вечность проходит до момента, когда образовавшийся вакуум позволяет понемногу впускать в себя тонкие огненные щупальца солнца. Через венечную точку на голове внутрь начинает заливаться медовый поток, янтарная капля, в которую переросли закатные солнечные всполохи, осязаемо и неотвратимо они наполняют эту опустошенную форму. Снизу вверх по позвоночнику бежит электрическая река, передавая кипение всем нервным волокнам. Теплый огонь заполняет меня изнутри, рождая своим присутствием понимания настолько же простые, насколько и неизъяснимые.
Через приподнятые веки назад к солнцу возвращается отблеск моих глаз. Отблеск ледяной грусти и благодарности за то, что эта огромная звезда на исходе дня прикоснулась своим дыханием к такому маленькому существу и позволила ему на секунду замереть у этого океана неизвестности. Грусти и благодарности за то, что все мы бесконечно одинокие, спящие и видящие сны, иногда получаем волшебные подарки от мира в виде таких откровений на краю путешествия.
Сквозь накатывающую темноту начинаю отчетливо видеть завтрашний день. Промозглый ветер на выходе из болотного канала, развеселый слаломный участок с огромными подводными валунами, порог “Мельница” с кипящими валами, которые ребята пытаются оседлать снова и снова. И то замечательное чувство усталости и завершенности, когда всё уже закончилось и едем домой, и прощаемся, и каждый уносит внутри кусочек своего горящего солнца.
